Мужской тренинг . РУ

Я УЧАСТВОВАЛ в мужских собраниях с начала 1980-х годов, и от американских мужчин я снова и снова слышал одно и то же утверждение, сформулированное в сотнях форм: «Отца не хватает». Суждение предполагает, что субстанция отцовства похожа на соль, в прежние времена иногда бывшую в дефиците, или на грунтовые воды, просто исчезнувшие сейчас в некоторых районах.

Джеффри Горер пишет в своей книге «Американский народ», что мальчику, чтобы стать мужчиной в Соединённых Штатах 1940-х годов, требовалось только одно — отвергнуть своего отца. Кроме того, он отметил, что американские отцы рассчитывали быть отвергнутыми. Юноши в Европе, наоборот, традиционно представляли отца демоническим существом, которого они должны были побороть (и сын в романе Кафки «Процесс» борется со своим отцом до смерти и избавления). Многие сыновья в Соединённых Штатах, тем не менее, представляли отца в качестве простого объекта насмешек и высмеивания, и фактически он часто выступал им в комиксах и телевизионных рекламных роликах. Один юноша подытожил: «Отец — это тот, кто шумит газетой в гостиной».

Патриархат — это сложная структура. Мифологически он содержит внутри себя матриархат, и матриархат, будучи не менее сложной структурой, содержит внутри себя патриархат. Политическая структура схожа с внутренней. И мы знаем, что внутри каждого мужчина есть женщина, и внутри каждой женщины есть мужчина.

Истинный патриархат привносит солнце через Священного Короля в каждого мужчину и женщину в культуре; истинный матриархат привносит луну через Священную Королеву в каждую женщину и каждого мужчину в культуре. Смерть Священных Короля и Королевы означает, что мы живём в системе промышленного доминирования, не являющегося патриархатом. Система, в которой мы живём не делает чести ни мужскому, ни женскому формам чувствования. Система промышленного доминирования определяет, что происходит в мире с ресурсами, ценностями и привязанностями; как живут и как умирают животные; как воспитываются дети. И в форме промышленного доминирования нет ни короля, ни королевы.

Мальчик в нашей истории начал восхождение, когда Дикарь унёс его на плечах. Затем он спустился вместе со своим пораненным пальцем в воду, а затем резко вознёсся, когда его голова обратилась золотом. Затем он опустился ещё глубже во время Пепла на Кухне.

Это вдыхание и выдыхание кажется правильным, и так как мальчик научился этому способу дыхания, мы могли бы оставить его здесь и закончить историю. Каждый мужчина, принявший путь вниз и вовне, становится спустившимся мужчиной: он напоминает Иосифа спустившегося в Египет, и Иова, упавшего с большой высоты, и Гекельберри Финна, спустившегося вниз по реке. Но история не закончена; пока ничего не было сказано о втором Короле.

«Король» и «Королева» имеют давнюю и почётную историю в невидимой реальности мифов и сказочных историй, где слова не подразумевают конкретных людей, не говоря уже о конкретных полах, и такую же глубокую и длинную историю в видимой реальности монархий, где они обитают.

Мы будем различать трёх королей: верхнего Священного Короля, среднего политического короля, и третьего — внутреннего Короля.

Мы знаем, что каждый эмбрион в утробе матери сначала женский, и плод, выбранный быть мужчиной, прежде чем родиться, проходит сквозь сотни изменений. Джон Лавард рассказывает об одной старой традиции: камень, пока он часть горы или породы — это женщина. Он становится мужчиной, когда перемещён из своего карьера и становится отдельным. Камни Острова Пасхи, таким образом — мужчины, и камни Стоунхеджа тоже.

Мы заключаем, что каждый отец отделен. Он стоит особняком, не только отдельно от жены, но и от своих детей. Сидя на западной скале главного острова Аран, я писал о своём отце:

Тебе дальше
с материка
даже чем те гранитные скалы?
Возможно, я хочу тебя,
чтобы быть ещё дальше от земли,
чем эти Острова Аран,
быть на краю
всех человеческих чувств.

МЫ УЖЕ ПРОШЛИ долгий путь в этой истории. Мальчик, уйдя с Дикарём, был введён в собственную душу. Если вы даёте волос душе, она покрывает его золотом. Если вы прокладываете к ней дорогу, она отвечает и расчищает кустарник, прокладывая дорогу к вам. После этого мальчику удаётся добраться до замка, пасть в пепел, и в заключение совсем недолго побывать в королевских покоях.

Что же теперь? Мы не можем остановиться в этой точке истории, потому что женское начало ещё не проявилось. Его мать, в качестве материнского начала женского рода, конечно дала ему этот опыт, но ничего кроме него. И теперь он собирается познакомиться с женским началом в его мощной, цветущей, понимающей, дикой, подстрекающей, эротической, игровой форме. Она знающая женщина на земном плане. На мифологическом плане она «Женщина Любящая Золото», как называли её в некоторых сказочных историях, или «Золотоволосая Женщина». Русские зовут её «Царица», а кельты называли её «Лунная Дорожка».

В обычной, повседневной жизни мужчина знакомится с материнской женственностью до и после рождения — произойдёт эта встреча или нет зависит от матери и её способности к слиянию. Мужчина имеет множество встреч с женственностью в начальной школе и в подростковом возрасте. Мы встречаем эротическую женственность много раз до того как взять Дорогу Пепла. Наша история просто игнорирует эти ранние встречи, потому что они хотя и сладкие, но не «те».

Относительно не осознающий себя мужчина в двадцать четыре может завести интрижку с относительно не осознающей себя женщиной, которой тоже двадцать четыре — и ничего не происходит. Даже если она лунная женщина, то ничего особенного не произойдёт, если он и она не будут работать. Обычно они оба имеют ещё меньше осознанности после интрижки, чем было до неё. Джон Чивер описывает всё это в своём рассказе «Целомудренная Клариса».

Наша история расскажет о встрече с женственной женщиной, происходящей после пепла, и повествование подразумевает, что плодотворная встреча такого рода происходит только после того, как мужчина вышел из подвала и пошёл «в сад».

Всё это началось, когда повар определил мальчика на садовые работы. Слово «сад» в мифологической традиции означает сад, обнесённый стеной. «Сад» предполагает выделенное место, отделённое от фермы, поля, леса или пустыни для того, чтобы люди могли возделывать там изысканные растения и цветы. Садовник приносит в него редкие розы, необычные зёрна, побеги персидской груши, новые сорта яблонь, вьющиеся лианы. Дикие растения внутри сада развивают нужные садовнику качества.

Мы знаем, что европейские сады Средневековья во многом вдохновлялись чертами садов, процветавших в Персии, Аравии и других странах Ближнего Востока. Среди таких черт: геометрические конструкции клумб, причудливой формы фонтаны в центре и необыкновенные ассоциации с алхимией. Алхимические тексты Средневековья показывают, как должен выглядеть сад или фонтан. Каменный фонтан, например, трёх-четырёх футов высоты, построенный над колодцем, был порогом или туннелем, разливавшим воду на четыре направления. Алхимики называют такой фонтан Fans Mercurialis, что означает Колодец Меркурия, или Колодец Гермеса.

Девушке в нашей истории удалось привести мальчика с золотыми волосами под шапкой в свою комнату. Что это может быть для обычного мальчика?

Я помню мужчину, рассказавшего мне, как пятнадцатилетним он работал официантом на горном курорте. Он и другие мальчишки были в полном порядке, пока однажды в столовую не вошла шестнадцатилетняя блондинка — высокая, красивая, независимая. Всё было кончено в одно мгновение. Пятнадцатилетний мальчик утонул под волнами, наполнился мыльными пузырями, он был потерян.

Интересно, что и он, и его в равной степени взволнованные друзья только и говорили о ней. Они тратили несколько часов после работы на обсуждение того, кто говорил с ней сегодня, что она одела на завтрак, к кому она подошла, кто сидел за её столом. Её лицо и её красота, казавшаяся недоступной и неуязвимой, заставила их всех почувствовать себя голодранцами, немыми кусками земли, безнадёжно привязанной к материальному деревенщиной. Она же была выше материи.

Сатурн — это бог пепла, и это бог летаргии, депрессии, обжигающей окалины, бог которому юноша поклоняется в пепельный период своей жизни. Сатурн насыщенный, уплотнённый, тяжёлый, стимулирующий; он существует в виде дисциплины в удачливых мужчинах, и в виде кислой горечи в невезучих мужчинах. Он бог правильного поражения.

Гермес — это бог внутренней нервной системы. Его присутствие равнозначно небесному остроумию. Когда мы находимся в поле Гермеса, сообщения проходят с фантастической скоростью: между мозгом и кончиками пальцев, между сердцем и слёзными протоками, между гениталиями и глазами, между частями внутри нас — той, что мучается, и той, что смеётся. Гермес — это Меркурий, а мы знаем, что ртуть нельзя удержать в руке — она раскатывается везде, разделяется на мельчайшие капельки, снова соединяется, падает на пол, перекатывается под столом, двигается чрезвычайно быстро. Её правильней назвать быстрым серебром.