Мужской тренинг . РУ

В воображаемом или невидимом мире есть Король. Мы не знаем, как он там оказался. Возможно, человеческие существа, после того как веками любили политического короля, вознесли его в невидимый мир, или, возможно, это произошло каким-то другим окружным путём. Как бы то ни было в священном пространстве есть Король. В своём мифологическом мире он подобен магниту, воздействующему на человеческие молекулы. Он входит в психику человека как вихрь или торнадо, и дома взлетают в воздух. Всякий раз, когда слово короля или королевы произнесено, что-то в человеческом теле немного вздрагивает.

«Король» и «Королева» направляют энергию вниз. Они похожи на Солнце и Луну, пронизывающих своим светом атмосферу Земли. Даже в пасмурный день мы чувствуем их лучистую энергию.

Эти магниты или вихри делают вещи, являющиеся глаголами: они влияют на наши чувства и действия тем же путём, каким магнит располагает железные опилки. Опилки сдвигаются в узор. Так и чувства обретшего человека, выстраиваются в узор, когда он находится в покоях Короля. Джон Уэйр Перри называет Священного Короля «Король Четырёх Сторон«, — и его книга с одноимённым названием описывает мифы и ритуалы, связанные с этим особым магнитом.

Король Четырёх Сторон восседает вместе со своей Королевой, являющейся Королевой Четырёх Сторон. Ни Король, ни Королева не разрушают мощь друг друга. Оба живут в мифологической, вечной и проливающей свет реальности, которую мы можем назвать «мифологическим слоем» или вечным царством.

Этот слой часто ощущается как всеобъемлющий внутренний рай. Он не пуст для «магнитов» или «вихрей», или «богов», живущих там. Дионис всё ещё жив в нём, Фрейя, Один и Тор, Богородица, Кали, Будда, Зевс, и Аллах, Афина, и Артемида, и София. Мыслить мифологически означает иметь способность воображать себе «богов» и то, чем они занимаются — неистово, решительно и во всей полноте, при этом ясно разделяя свой человеческий слой и их мифологический.

Я бы сказал, что народы запада утратили свою способность мыслить мифологически около 1000 года н.э., а затем этот слой стал разрушаться. Возможно, это произошло потому, что христианство не допускает новых легенд или новых богов, возможно потому, что после Возрождения захватывающие научные поиски забирали всё больше и больше энергии воображения, но этот слой так и не был воссоздан. Европейские мужчины и женщины постепенно перестали кормить многочисленных богов и богинь своей энергией воображения. Внутренний слой рухнул, и мы видим под своими ногами разбитые осколки. Под нашими ногами лежат боги.

Джон Уэйр Перри говорит, что Священный или Солнечный Король являет собой принцип порядка и пространства. Когда король присутствует, вместе с ним появляется священное пространство, свободное от хаоса. Король не создаёт порядка; там где он — порядок. Священный Король благословляет — это второе его качество. Роберт Мур, чудесно рассказывающий о Короле, подчёркивает третье качество: он, как и его реальность, поощряет творчество.

Власть Королевы также велика. Иногда лидирует она, иногда он. Потому что и он, и Королева находятся в правовом пространстве вместе, цветёт смоковница, обильно яблони несут плоды, бежит по рекам молоко и мёд. Кельтские легенды, часть из которых начинается с картинок такого рода, описывают не положение вещей на земле, но положение вещей на «Небесах» — или в мифологическом слое.

Король в нашей истории, высоко в своих палатах, представляет собой Священного и Вечного Короля. В нашей истории ему недостаёт Королевы; и мы не знаем: может быть рассказчик потерял Королеву, а может, отсутствие Королевы говорит о чём-то важном. У него есть дочь, и она, с её великой властью, позже станет в этой истории Королевой.

Присутствуя в сюжете истории, король показывает, что пейзаж вокруг Железного Джона — это упорядоченное пространство. Это скорее космос, нежели хаос.

Земной Король

Короли являющиеся лидерами огромных городов и империй и обладающие обширной властью, впервые замечены уже во втором тысячелетии до нашей эры в городах-государствах Месопотамии. Нет уверенности в том, предшествовал ли китайский Король-Солнце месопотамскому королю или жил после него. В политическом короле сливается мощь солнца и земная власть. Китайцы разработали двойное царствование с такими причудливыми деталями, что оно до сих пор служит моделью мифологического воображения. Солнце-Король и его Луна-Королева, в любом случае, ведут сообщества вместе уже около четырёх тысяч лет. Как принципы порядка, они начали отказывать в восемнадцатом и девятнадцатом веках в Европе. Под титулами Кайзер, Царь, Император, Махараджа, Султан, Бей — один за другим, короли пали, сначала в Европе, а затем и во всех её колониях.

В средние века короли бы путешествовали по своим земным королевствам. Сотни людей ждали бы на английской деревенской дороге, когда, например, пройдёт король. Они могли получить благословение Священного Короля в то время как физический король просто прошёл бы мимо них в молчании.

Проблема, заключается в том, что когда политический король исчезает с дорог, даже по уважительной причине, нам трудно «увидеть» или почувствовать Вечного Короля. Я не говорю, ни что уничтожение монархии было ошибкой, ни что мы должны воскресить короля и отправить его по дорогам вновь, но мы должны заметить, что наше визуальное воображение приходит в замешательство, когда мы можем больше не увидеть физического короля. Отсутствие королей сильно вредит мифологическому воображению. Каждый человек может воображать, что ему угодно.

Американская нация отвергает королевскую кровь Георга III, расчистившего путь обезглавливанию Людовика XVI через несколько лет, и мы отмечаем этот момент фейерверком Дня Независимости. Мы повторяем отказ от политического короля со всё меньшей и меньшей радостью каждый июль, возможно потому, что за блеском и воспарением взрыва победы следует падение и несостоятельность, бросающие тень на наших собственных отцов.

Уцелевшие представители королевской крови теперь доживают свои жизни в National Enquirer вместе с Дюком Эллингтоном, Каунтом Бейси и Принсем.

Часть путаницы вокруг легенд связана с тем, что современный читатель предполагает, что «Король» в легенде — это политический король. «Я не верю в эту ерунду», — говорим мы. «Для меня это плохой король. Почему он не живёт на кухне?».

Политический король — это часть трёхъярусного мира, и он черпает свою энергию и власть из своей способности понимать или воспринимать Короля над ним. Некоторые фактические короли остались, и это хорошо, но трёхъярусный мир зависит от труда каждого из них.

Когда политический царь теряет уважение, не может выполнять свою работу, теряет свою связь со Священным Королём, приходят дилетанты или боги гибнут, исчезают из нашего поля зрения, а затем всё меняется. Воображение получает больше, чем делает. Это ничего не даёт. И тогда наши отцы уменьшаются перед нашим мысленным взором.

Если политические короли теперь живут в National Enquirer, тогда наши отцы находятся там же. Если Священный Король лежит кусочками битого стекла под нашими ногами, наши отцы тоже — разбитые чашки. Женщины знают на счёт Королевы. Если все королевы живут в National Enquirer, значит все женщины живут там, пойманные в ловушку сплетен. Если София и Кали упали, потому что обвалились небеса, и лежат в грязи на улице, значит все женщины лежат в грязи на улице.

Женщины взяли на себя задачу вознесения Софии и Кали вверх; это не та работа, которую мы, как мужчины, можем сделать. Наша работа в том, чтобы вознести Диониса, Гермеса, и энергию Зевса, даже если мы больше не видим царей на прогулках в конных экипажах. Мы должны увидеть Священного Короля не «глазами, но сквозь них» (как предложил Блейк), а через сияние нашего внутреннего Короля, не омрачённое образами падшего Ирода или умершего Сталина. Наши ноги спотыкаются каждое утро, выходя из дома, о кусочки Солнечного Короля, лежащие на тротуаре.

Внутренний Король

Внутри нас есть третий Король, которым мы гордимся или нет, и мы назовём его внутренним Королём.
Внутренний Король — единственный в нас, кто знает, что мы хотим сделать в оставшейся части нашей жизни, или до конца месяца, или до конца сегодняшнего дня. Он может очистить наши желания от мнений и выбора окружающих нас людей. Внутренний Король связан с нашим огнём цели и страсти.

Когда нам было один или два года, внутренний Король, как мы можем догадаться, был живым и энергичным. Мы часто знали, чего хотим, и мы делали эти желания ясными для себя и окружающих. Конечно, в некоторых семьях, никого не волнует, чего хотят дети.

У большинства из нас наш внутренний Король был убит на ранней стадии. Ни один Король не умирает до конца, но он падает и умирает, когда внутренние воины недостаточно сильны для его защиты — и в два или три года разве можно ожидать от них многого — он умирает.

Другой способ взглянуть на Короля, чтобы понять, что он символизирует, от чего зависит, из чего состоит — это наше настроение. У ребёнка есть настроение — он или она хочет играть или оставаться в комнате, или побеситься. Взрослые имеют гораздо большие настроения. Жестокий или депрессивный, или пьющий, или постоянно работающий, или сумасшедший родитель имеет чудовищно огромное настроение, и только это настроение имеет значение. Дети и другие родители могут только приспосабливаться к этому большому настроению, угождать ему, пожертвовать своим настроением в пользу большего из них. Короля приносят в жервту — и он умирает. Когда ребёнку двенадцать лет, он уже не знает, какое настроение у него сейчас.

Мужчина, Король которого ушёл, не знает, имеет ли он право решать, как провести день. Когда мой Король слаб, я спрашиваю мою жену или детей, что правильно для меня. У меня бывали удивительные приключения при покупке свитеров. Например, я не могу решить, какой свитер лучше: зелёный или фиолетовый. Моя жена говорит: «Фиолетовый — красивее». И зелёный свитер действительно выцветает в моих глазах, цвет меняется, становится уродливым. Я не могу поверить в то, что когда-то находил этот свитер притягательным.

У некоторых людей Король силён, когда они говорят или читают лекцию перед аудиторией, умеренно сильный Король, когда они обмениваются мнениями с пятью-шестью людьми, и слабый Король, когда они находятся наедине с другим человеком.

Многие мужчины поколения нынешних сорокапятилетних или близко к тому, проецируют своего неразвитого внутреннего Короля на Джека Кеннеди, который открыто говорил о Камелоте, и на Мартина Лютера Кинга, и на Бобби Кеннеди. Когда в США силы, бывшие против любого духовного царства убили обоих Кеннеди и Короля в середине карьеры, это было катастрофой для многих мужчин того поколения. Некоторые мужчины говорили мне в слезах, что они потеряли что-то тогда, и никогда не обрели этого вновь; они никогда не вернулись на трек.

Лидеры, таким образом, должны быть достаточно сильными, чтобы юноши могли позволить им нести их внутреннего Короля некоторое время, и достаточно долго прожить, чтобы юноши, всё ещё неповреждённые, могли принять его обратно и оставить жить внутри себя.

У юношей, пришедших во взрослую жизнь во времена правления Рейгана и Буша есть другая проблема — найти кого-то, кто смог бы нести их Короля. Эдвин Миз, конечно, не мог этого сделать, как и Джон Пойндекстер, как и другие мужчины, причастные ко лжи вокруг Контрас. Рейган как актёр, играл роль, но не мог быть честным. Предательство страны во время ссудно-сберегательного скандала и Демократическими и Республиканскими сенаторами только усугубляет ситуацию. Если у юношей нет публичного мужчины, которому они могут доверить их Короля, как они могут развивать Короля внутри себя?

Моё поколение отдало своего Короля Рузвельту, Эйзенхауэру, генералу Брэдли, сенатору Фулбрайту и другим мужчинам, которые несли его с честью. Мы ничего не знали о мифологии вокруг Короля, когда нам было по двадцать лет, но мы чествовали некоторых мужчин, которые, хотя и не были Королями, несли порядок, даже благословение.

Когда внешний или король-по-крови падает, его погружение во мрак вовлекает хрупких Королей в двух других слоях, увеличивая скорость их низвержения. Падение слабых королей ускоряет падение двух других по законам симпатической магии.

Как же может возродиться внутренний Король, когда мифология ушла, и нет политических лидеров, которые могут носить его даже в течение нескольких лет?

Процесс возвращения внутреннего Короля к жизни начинается, когда мы смотрим вглубь себя, начинаем обращать внимание на мельчайшие желания — ловим намёки на то, чего нам действительно хочется. Уильям Стаффорд пишет, что это как взять пальцами кончик золотой нити. Мы замечаем повороты мысли или языка, что радует нас. Кто помнит в сорок или пятьдесят, какие типы женщин и мужчин нам действительно нравятся. Какие изыски мы чувствовали в детстве до того, как отдали свою жизнь, чтобы угождать другим людям, или быть для них медсёстрами, или делать то, что они хотят? Мифологически, зацепить кончик золотой нити — это будто выхватить лишь одно перо из горящей груди Жар-птицы.

Уменьшение отца и распад внешнего Короля делают тоску по внутреннему Королю интенсивным, почти невыносимым. Я бы сказал, что после внимания к мельчайшим желаниям, следующий шаг — это не разрешение, а долгая скорбь по умершему внутреннему Королю в окружении его мёртвых воинов.

Внутренний Король после пробуждения требует питания и чествования, если он хочет остаться в живых, и каждый мужчина или женщина выясняет для себя как его осуществить. Женщины тоже имеют Короля, как и Королеву. Разницу между ними мы обсудим в другое время.

Просто побыть в контакте со Священным Королём двадцать минут стоило для Йейтса всех годов труда, потраченных на это. Вот его поэма:

Мой пятидесятый год пришел и ушел.
Я сидел, одинокий мужчина,
В переполненном Лондонском магазине,
Открытая книга и пустая чашка
На мраморной столешнице.
Когда на магазин и улицу я смотрел
Мое тело на мгновение полыхнуло,
И двадцать минут, чуть больше или меньше
Казалось, так велико мое счастье,
Что я был благословлен, и мог благословлять.

Двойной поток внутри Священного Короля

Король в своих верхних покоях приходит к нам с сияющим лицом — он благословляет, он поощряет творчество, одним только своим присутствием он устанавливает порядок во Вселенной. Но, как столь ярко и убедительно описывал Роберт Мур, есть и вторая, тёмная сторона Короля, которая становится проклятьем всех юношей, отбивает всякую охоту к творчеству, создающая — одним своим присутствием — разлад и беспорядок.

Если эта круговерти и бури бытия являются частью природы, то мы можем убедить себя, что день всегда будет сопровождаться ночью, и что заводы будут производить как ядовитые, так и полезные вещества.

Священный Король посылает своё сияние вниз сквозь атмосферу, но и Ядовитый Король также посылает своё сияние. Это означает, что в политическом мире будет и Ирод, и Артур. Мы знаем, что если Ирод видит даже чуть-чуть мужского творчества в своём Королевстве, он будет двигаться к убийству всех юнош, чтобы избавиться от него. Искривлённый Король и Целостный Король существуют вместе в вечном королевстве, как в некоторых традициях, считающих Дьявола братом Христа.

Мы можем логически вывести, что каждый мужчина на Земле переживает Разрушающего Жестокого Воина так же, как Созидающего Воина, и Тёмного Обманщика так же, как Игривого Ловкача. Из «Белоснежки» мы узнаём, что девушки переживают Ядовитую Королеву так же, как Питающую Королеву, а из греческой мифологии мы знаем, что есть Афина Приводящая в Оцепенение, и есть Афина Оживляющая.

Два потока, таким образом, стекают вниз от Священного Короля. Потоки Благословляющего Короля стекают прямо в Черчилля, а потоки Искривлённого Короля стекают прямо в Сталина.

Двойной поток внутри отца

Майкл Мид нашёл сильную африканскую историю, которую мы уже пересказывали в первой части. Она начинается с того, что сын и вместе идут на охоту. Отец ловит крысу. После того как сын выбрасывает отцовскую «крысу» (это может быть родом деятельности его отца), отец наносит ему сильный удар топором. Сын, пролежав некоторое время без сознания, приходит в себя, в полночь проскальзывает в дом своих отца и матери, берёт свою одежду и уходит.

После «долгого пути во тьме» мальчик приходит в деревню, где все спят кроме вождя, чья хижина в центре деревни ярко освещена. Мальчик рассказывает свою историю вождю, и он говорит:

— Ты сможешь сохранить секрет?
— Какой секрет?
— Мой сын был убит в битве и никогда не вернётся домой. Я хочу, чтобы ты стал моим сыном. Ты сможешь сохранить этот секрет?

Теперь мы находим наставника в этом мире, или Священного Короля в ином мире. Мальчик соглашается стать сыном вождя, проходит разнообразные испытания, сидит с ним в королевской хижине. Однажды его отец приходит в деревню, ища сына. «Я хочу вернуть сына». Итак, проблема отца до сих пор не решена.
Мы можем сказать, что каждый из нас имеет дело с этой отцовской проблемой. Раньше или позже, мы вновь будем иметь дело с той стороной отца, что ударила нас топором.

В «Превращении» Кафки сын просыпается однажды утром и обнаруживает, что почему-то превратился в жука с панцирем. Мы подозреваем, что отравленная сторона Великого Отца имеет к этому отношение. Сын-насекомое заползает под свою кровать и живёт там, тренируясь время от времени ползать по стенам гостиной пока семья отсутствует. Однажды отец неожиданно возвращается и, видя сына-насекомое на стене, бросает в него яблоко, которое вминает оболочки и защиты в его мягкое внутреннее тело.

Когда яблоко из Эдемского сада сминает оболочку, мы выпадаем из психологического мышления и попадаем в мифологическое. Отец несёт всё сразу от злокачественного и стыдящего Иеговы на каком-то фантастическом, космическом уровне.

Кафка очень хорошо описывает как отец содержит обоих Королей одновременно. В своей истории «Процесс» пожилой и видимо маразматичный отец изменяет размер несколько раз. Когда сын провожает отца в свою комнату, отец, старик, предстает маленьким ребёнком, играющим с цепочкой от часов сына. Но однажды в кровати сына, отец вскакивает и задевает пальцами потолок. Он заявляет сына своим лучшим другом и доверенным лицом, и он же обрекает сына на смерть от утопления. Его авторитет столь велик, что сын осуществляет предложение немедленно. Когда он скользит по железнодорожному мосту в реку, то говорит: «Дорогой родитель. Я всё равно люблю тебя».

Каждый отец наследует тысячи лет хитрого и сложного отцовства. Явно слабый отец может контролировать всю семью из-под своего молчания. Если отец алкоголик, его алкоголизм может быть масштабной операцией, проводимой с педантичностью Наполеона с тем, чтобы править домом наиболее экономичным способом. Разрушающий Отец не даёт энергию своей семье, но вычерпывает её из них в какую-то чёрную дыру, укрытую в нём. Он черпает энергию постоянно, как великие тираны, мы знаем, черпали её из своих граждан.

Король-отец в сказке братьев Гримм «Шесть лебедей», потерявшись в лесу, из трусости соглашается взять в жёны «дочь ведьмы», чтобы выйти. Он стал отцом, впустившим в дом силы зла. Наш отец из трусости или страха мог организовать наши несчастья ещё до нашего рождения.

Я участвую в мужских встречах, где попытки мужчины бороться с топором-отцом изливаются в крики ярости, которые могут продолжаться в течение двадцати минут. Большинство мужчин, если их спросить, очень хорошо помнят удар отца, и где именно он свалил их.

Один мужчина говорит: «Топор ударил меня в левую сторону головы», другой: «по спине между лопаток», третий: «прямо вниз через макушку», четвёртый: «в пах». Некоторые мужчины говорят: «Он бил меня, когда мне было тринадцать, и я убью его, если он появится в этой комнате». Мы слышим яркие рассказы об отсутствии советов, поддержки, любви, и в то же время сарказма, жестокости, холодности. «Ты никогда не будешь даже наполовину таким мужчиной, как я». Мы слышим об оставлении с проскальзывающим время от времени намёком на убийство.

Способность некоторых мужчин увидеть «топорную сторону» их отцов очень восхищает меня. Конечно, каждый из них может оказаться в ловушке этого взгляда. Джеймс Хиллман замечает: «Если вам до сих пор причиняет боль событие, произошедшее в двенадцать лет, это означает, что вам больно сейчас».

Другие мужчины — огромное их количество — не испытывают гнева или вины. Наоборот, они чувствуют крепкую кровную связь со своими отцами, и наказания видятся ими как второстепенная вещь. Некоторые рассказывают о щедрых, поддерживающих отцах, которые хвалили, любили и защищали их, как могли, и даже инициировали их, как могли, в отсутствие старых инициаторов. Для первой группы это звучит как обеление отца. Такого не может быть.

Некоторые мужчины из второй группы были способны понять психологию своих отцов. Если мы принимаем психологию своих отцов, то можем вытащить из себя прощение, сложность, юмор, символические нюансы и сострадание. Сердце начинает таять. Мы понимаем как мало любви досталось отцу, как мало внимания. Мы учитываем его детские травмы. Понимание психологии, однако, редко увеличивает отца. Вместо того чтобы видеть, что он сделал, доброе или злое, мы видим то, что он не мог не делать. Понимание психологии может оставить размер отца прежним, возможно даже сделать его более маленьким, но одновременно более принимаемым и менее чуждым.

Нет правильного способа думать. Нет отца, который был хорошим на протяжении всего пути, всегда. Мы заключаем, что святой и отправленный потоки из картинки низвергаются вниз не только в физических королей, но и в наших собственных отцов.

Если мы видим отца незначительным, смешным, нелепым, в модном американском стиле, мы сокращаем его до тех пор, пока для него уже не остаётся места в истории. Если мы настаиваем на том, что он был злым, всё время позорящим нас человеком, мы падаем в жертвенность и для нас тоже не остаётся места в истории.

Мифология помогает нам видеть тёмную сторону наших отцов ярко и незабываемо. Понимание того, что и мы, и наш отец существует в какой-то Великой Истории поднимает нас из нашего личного транса, и позволяет нам почувствовать, что наши страдания не персональны.

Именно через сияние Девы Марии, изливающей свет вниз на женщину, европейцы видят в женщине чистоту и сладость. Именно благодаря сиянию Бабы Яги, Кали и Дурги, русские и индусы видят жестокость женщины, её устойчивость, её открытость смерти и её страстное желание победить смерть.

Именно через сияние Священного Короля, лучезарного Артура, изливающего свет на наших собственных отцов, мы можем увидеть его доблесть и щедрость. И мы знаем, что сквозь великих Отравленных Отцов и Королей — Ирода, Крона, Сталина мы видим, как отца пожирал голод, страх смерти и настойчивое желание жить в одиночестве и хаосе.

Стремление жить с Королём

Из-за огромного голода каждый из нас, сочувствуя Королю, Священному или Благословенному Королю, хочет начать жить с ним прямо сейчас. Мы хотим перепрыгнуть нашего отца и переехать к нему. Но, похоже, мы не можем двигаться туда, пока имеет дело с топором-отцом.

На вопрос: «Почему мы не можем и дальше остаться с Королём», можно ответить: «Дети приходят к Королю, но взрослые должны сами организовать место, в которое к ним придёт Король».

Мы ищем жизненное пространство в своей голове для своего отца. Какие покои мы соорудили для него? Если нами руководит сдержанное скупое уважение, предлагаемое Джеффри Горером и ситкомами, скорее всего покои будут комнаткой в захудалом районе, с провисшей дверью, пластиковыми шторами и воняющим холодильником с протухшими продуктами. Демоны подозрений уже побывали в этой комнатке. Они каждый день выбрасывают диван в закрытое окно. Они развешивают картины Пиночета и Джесси Холмса, и привязывают маленьких чёрных собачек к батарее.

Первейшая работа сына в таком обществе — переделать эту комнату, очистить её, расширить, переоборудовать, уважить чистую и полезную сторону отца. Мужчины, любящие своих отцов просто и полно — и таких мужчин много — проделают эту работу легко. Они могут воздвигнуть наверх изображение Джорджа Вашингтона. Некоторые мужчины, конечно, знают лишь о положительных сторонах своего отца, и не имеют доступа к его тёмной стороне. Я помню юношу лет двадцати пяти, который пришёл на небольшую мужскую конференцию на Аляске. Его отец был полицейским, погибшим при исполнении. Чтобы сохранить положительный образ отца для детей, мать подняла его на пьедестал, и потому отец был не совсем человеком. Несколько лет спустя, некоторые из старых друзей отца из полиции взглянули на юношу и пригласили его на ночные посиделки. Вскоре они начали рассказывать истории о том, как его отец жульничал в карты, и как он был хорош в этом, истории о его пьянстве, и его похождениях с женщинами. Старики сделали сыну подарок, поделившись этими историями.

Мужчинам с таким идеальным отцом в их головах требуется выстроить целую комнату для отцовской ловкости, скрытности, разрушительности, пошлости — даже если он и был героем для других. Всем нам в этой ситуации требуется добавить в эти апартаменты комнату для Разрушающего Короля и его родственников.

На контрасте, сыну, всегда знавшему жестокую и разрушительную сторону отца будет легко обставить одну из этих тёмных комнат. Возможно, журнальный столик из Письма к отцу Кафки, переплетённый кожей, отравленные дротики на стене, обклеенной этикетками Джим Бим, и кровать, на изголовье которой изящно высечены сцены из жизни Крона, пожирающего своих детей.

Чтобы расширить покои Искривлённого Короля нам требуется как Кафка или Блейк, увеличить свою вместимость для ужаса, ненависти к жизни, тирании, ревности, кровожадности. Блейк изобрёл бога по имени Уризен, проклинающего, осуждающего и взрывающего «прекраснейшие радости»; его таблетки выглядят как надгробия, а своими руками он пишет запреты. Фантазия Блейка представляет собой дополнительную комнату в апартаментах отца.

Но какой же должен построить сын во вторую комнате щедрой и благословенной стороны отца. Вновь друзья отца могут оказаться полезны, потому что иногда отец будет скрывать своё чувство юмора и щедрость даже от жены и детей. Многие мужчины рассказывали мне о помощи такого рода. «Я узнал, что мой отец в юности был великолепным танцором». «Мой отец спас человека от тюрьмы и никому не сказал ни слова об этом». «Я оценил это, когда один из стариков сказал мне: «Твой отец был единственный, кто читал книги во время Великой депрессии»». Некоторые из нас должны построить эту комнату довольно странной, признавая, что у нас избирательная память, что нечто в культуре хочет, чтобы мы были несправедливы к мужской стороне нашего отца, чтобы мы находили корыстные причины его щедрых слов, что он монстр, которым, как говорят некоторые, являются все мужчины. Для некоторых мужчин строительство этой комнаты означает найти могилу своего отца и Короля, и провести на ней долгое время, воя.

Если мы пока не сделали этих двух комнат, и не обставили их, мы не можем ожидать, что наш отец, живой или мёртвый, начнёт двигаться в них. Те мужчины, что сделали обе комнаты внутри своих душ, могли начать думать о приглашении в них наставника. Ему также понадобятся две комнаты.

Я уверен, что читатели могут сами продолжить изображения, предложенные мной здесь. Король является «мужчиной мира», и он никогда не придёт жить в этих дешёвых однокомнатных квартирах, имеющихся в наличии. После наставника, мы могли бы подумать о приглашении Короля в отремонтированные покои, где жил наставник.

И Бог, будь то мужчина или женщина, также, говорят, имеет две стороны; и Бог не придёт, чтобы жить с человеком, не сделавшим внутри своей души пространства Короля, наставника и своего собственного отца, для благословенной и отравленной их сторон.