Мужской тренинг . РУ

Мы помним, что у Ареса в греческой мифологии была сестра, её звали Эрида (Раздор), и она была единственной, кто создал проблемы для Париса, отдав ему золотое яблоко, и сказав, чтобы он отдал его богине, понравившейся ему больше всех. Это проблема. Парис увидел Геру и её Укоренившуюся Земную Энергию, Афродиту и её Эротическое Удовольствие, и Афину с её Экстатическим Духовным Знанием. Эрида говорит: «Выбирай!» Большинство из нас делает вид, что не слышит этого слова. Задача Париса — выбрать одну богиню, и это означает, что двое других останутся злы на него. Когда человек выбирает одно самое дорогое — это серьёзный поступок. Выбор заканчивается хорошо, но не для отвергнутых богов.

«Я хочу всё». «Дерзай» — это нынешнее клише, выражающее какую-то ужасающую жадность, наивность и любовь к безграничному. Некоторые наивные мужчины и женщины не хотят выбирать, но хотят выбирать события. Ричард Уилбер написал чудесную поэму о продолжении:

Читал, как Дон Кихот в случайном путешествии своём
На перекрёстке встал очередном, и чтоб не загрязнить
Всех шансов чистоту, не принимал решенья,
Куда направить путь, но дал коню сей выбор сделать.
Лежала слава там, куда он мог свернуть,
Легка была его глава, коня подковы
Очень тяжелы, и он направился в сарай.

Выбор богини очень отличается от идентификации с одной из сторон пары противоположностей. Вопрос здесь в том, что вы действительно любите. Эрида говорит выбирать то, что вы хотите, а затем платить за это. Мужчина выбирает желание его жизни, и воин в нём соглашается на неприятные подвиги, что последуют за этим. Для женщин ничего не отличается.

Воин даёт мужчине или женщине разрешение жить в страдании. Йейтс в преклонных годах сказал:

Страдая, люди все живут
И понял я давно,
Взойдут они высоко,
Иль упадут на дно:
Ткачиха за своим станком,
Гребец в своем челне…

Перевод Савина В.А.

Страдания здесь означают трудные задачи, принятие ради вашего желания, но также и мучительное осознание других не пройденных дорог.

Страсть в нашей природе призывает человеческое существо выбрать «одну драгоценную вещь», и настаивает на том, чтобы он заплатил за это бедностью, конфликтами, лишениями, трудом и продолжительным гневом отвергнутых богов. Это воин — тот, кто разрешает человеческому существу стать только музыкантом или только поэтом, или только врачом, или только отшельником, или только художником. Это любовник в мужчине или женщине — тот, кто любит одну драгоценную вещь, и говорит, ему что она есть; но это воин в Рембрандте или в Мирабай — тот, кто соглашается терпеть страдания, которые влечёт за собой этот выбор.

Студент Иешивы может обнаружить, что богиня сексуальности атакует его. Сахаров выбрал, и получил враждебность правящих кругов, отказ от собственных детей и ссылку в Горький.

Алхимики Средневековья многое поняли из сцены, где Парис выбирает между богинями. Ксилография шестнадцатого века, перепечатанная Эдвардом Эдингером в его Анатомии души показывает — близ Париса и богинь — короля, крепко спящего на земле. В тот момент, когда Парис палочкой показывает свой выбор, король просыпается.

Если мы выбираем «одну драгоценную вещь» — объект нашего желания — то, по мнению алхимиков, внутренний Король в нас, что спит уже много лет, просыпается. В течение всех лет в роли проводника, что мы хоронили наше железо, и делали внутри себя медные мосты, у Короля не было никакого выбора, кроме как спать. Пока ничего не ясно, пока мы не выбрали быть проводником или человеком, Король — и Королева — спят дальше.

Выбор Париса отмечает одну богиню, или иначе жизненный путь. Есть в этом что-то свирепое.

Мы могли бы сказать, что люди Нью Эйдж в целом имеют пристрастие к гармонии. Алхимическая ксилография говорит, что ребёнок не станет взрослым, пока не нарушит пристрастия к гармонии, выбрав одну драгоценную вещь, и войдя внутрь радостного участия в напряжённости мира.

Когда битва в нашей истории закончилась, мальчик наивен на одну вещь меньше: в том, что знает, что такое меч. Конечно, как и всё в истории, битва происходит снова и снова. Мы находим нашу трёхногую клячу; мы едем в лес; мы просим у Дикаря лошадь; без гнева мы присоединяемся к напряжённости мира. Каждый раз, когда мы хорошо используем воина, мы не столько бьёмся в сражении, сколько пробуждаем Короля.