Мужской тренинг . РУ

Есть много видов посвящения, много моделей, много последовательностей ритуалов и учений. Все последовательности этапов посвящения являются линейными, а само посвящение напоминает сферу. С этим предупреждением, мы можем посмотреть на линейный вид мужского посвящения в пять этапов. Во-первых, связь с матерью и отделение от матери. (Первое мы осуществляем хорошо, а второе совсем не хорошо, особенно в пригородах и в гетто). Во-вторых, связь с отцом и отделение от отца. (Мы часто откладываем связь с отцом до пятидесяти или около того, а потом сепарация всё равно должна произойти.) В-третьих, появление мужской матери, наставника, который поможет мужчине восстановить мост к своему величию и сути. Король Артур является примером такого мужчины-матери. (Этот шаг происходит бессистемно, если происходит вообще.) В-четвёртых, ученичество у урагана энергий, таких как Дикарь, или Воин, или Дионис, или Аполлон. Когда он проделан хорошо, юноши получают напиток из вод бога. (Такой напиток — это единственное, о чём просят подростки.) И, наконец, в-пятых, брак со Священной Женщиной, Королевой.

События нашей истории проходят примерно в этой модели классического посвящения. Железный Джон олицетворяет взрослого наставника, возвращающего связь мальчика с его величием и его «Золотой Головой». Железный Джон, как Дикарь, также является божественной энергией, водами которой мальчику было позволено напиться.

Отказавшись от посвящения, наше общество с трудом ведёт мальчиков к мужественности. Мифологически, мы можем сказать, что Великий Отец в своей примитивной форме блокирует юношей на их пути, и Великая Мать в своей примитивной форме тоже блокирует их. Эти препятствия мы также должны добавить к нашему объяснению, почему у нас так много мальчиков и так мало мужчин. Основная причина, я думаю, это наше собственное незнание посвящения и его обесценивание.

Личный отец, в первую очередь проводящий через себя благословенную, упорядочивающую и творческую сторону Священного Короля может помочь своему сыну пройти сквозь уровни инициации с удовольствием. Но мы знаем, что Искривлённая или Ядовитая часть Священного Короля также может проходить сквозь отца. Ядовитый Король будет «лежать проклятьем на заслуженной радости», как сказал Блейк, а это означает повреждение сыновьей генеративности, самооценки и сексуальности, так что они будут эффективно заблокированы — как описывалась эта Искривлённая часть Великого Отца на протяжении четвёртой главы.

Мы должны так же внимательно посмотреть на обе стороны Великой Матери. С её позитивной стороны: принятие, питательность, похвала и поток отваги стекают к сыну. Но Великая Мать так же имеет Искривлённую или Ядовитую сторону, ибо она тоже представляет собой огромный ураган энергии, что тянет свою костистую руку сквозь стену. Иногда когтистая рука забирает человеческую часть из матери, и оставляет только механическую часть, что повторяет психические шаблоны, хорошо знакомые её бабушкам, прабабушкам и пра-прабабушкам. Наша история суммирует притягательную сторону Великой Матери в одну-единственную идею: «надо украсть ключ из-под подушки матери».

Мэрион Вудман просит нас проводить черту между сознательной матерью, знающей о своей власти над сыном или дочерью, и несознательной матерью, продолжающей работу программ Великой Матери в своём мозгу снова и снова, с трудом различая партнёрство и доминирование.

Искривлённая сторона Великой Матери на хочет, чтобы мальчик вырос, потому что тогда он покинет её царство. Она не проклинает его, как Искривлённая сторона Священного Короля, но она держит его.

Кельтская история под названием Килух и Олвен, упомянутая ранее, обращает внимание на юношу по имени Мабон, сидящего под водой. Лосось может слышать его плач ночью и днём. Товарищи Килуха говорят Артуру, что Килух не может выполнить свою задачу, пока Мабон не будет спасён из своей подводной тюрьмы, а это невозможно, пока Эидол находится в своей одинокой башне, а это не может быть сделано пока не будет найден Великий Лосось, и так далее, и так далее. Мальчик заключён под водой — это молодая мужественность, пойманная в привычное собственничество Великой Матери. Личная мать не сажает в эту тюрьму, но это делает Великая Мать, к которой восприимчивы личные матери. Мы должны повторить, что это не личная мать закрепощает сына — она хочет от него освободиться. Это притягательная или примитивная сторона Великой Матери держит его взаперти.

Места лишения свободы описываются и в других историях. Одна такая история — это русская сказка Царь-девица, в которой купечий сын Иван теряет мать, будучи очень маленьким. Его отец вступает в повторный брак, так что у Ивана теперь есть мачеха. «Мачеха» — кодовое слово в сказках для Ядовитой стороны Великой Матери. Тревожная действительность такова: мачеха влюбилась в Ивана. Мы могли бы сказать, что Великая Мать влюбилась в непосвящённого мальчика.

Отец отправляется в путешествие, и нанятый им учитель Ивана, берёт мальчика на рыбалку в залив. Вдалеке появляется флотилия лодок, подходят ближе, и на самой большой лодке находится властная золотоволосая женщина, приветствующая Ивана так, будто хорошо знает его. К его радости она обещает вернуться на следующий день. Она зовётся Царь-Дева. Мы признаём в ней Золотоволосую Женщину. В тот вечер мачеха опаивает учителя и узнаёт всё, что произошло. Она даёт учителю булавку, и приказывает воткнуть её в воротник Ивана, как только на следующий день корабли появятся на виду, чтобы она усыпила его. Учитель делает всё как приказано; Иван устаёт, ложится и не его невозможно разбудить.

Это действие Великой Матери, вступившей в сговор с учителем, является более тонким, чем проклятье отца, и оно не оставляет следов: как только корабли ушли, учитель вытаскивает булавку; Иван просыпается. Но рост мальчика, или процесс посвящения, останавливается, прежде чем он приносит дикие цветы Священной Женщине; он как вкопанный останавливается мачехой. В моменты, критичные для следующего шага сознания, он спал.

Мне нравится, что учитель, номинально маскулинность, и мачеха, номинально феминность, делают эту плохую работу вместе. Эта история намекает словом «учитель», что система образования, заставляющая мальчиков и девочек спать годами, вплоть до аспирантуры, находится в сговоре с тёмной стороной Великой Матери. Очерки по теории деструкции написаны людьми с булавками в воротниках. Каждый из нас знает достаточно о коллективном образовании, чтобы развить эту идею гораздо дальше. Колледжи называют себя Альма-матер. И негативная материя в материализме заставляет спать целые народы.

Мэрион Вудман упоминает эту булавку в качестве «ложного фаллоса», вставляемого рядом с головой. Она связывает её с некоторыми видами интеллектуальной беседы, исходя из рациональной мысли о том, что бессознательное матери балуется со своим сыном-подростком. Иногда интеллектуальные идеи матери приносят сыну благословение поздней ночью, иногда нет. Такой мальчик может закончить свои годы в изоляции на высокой умственной башне.

Но если объединение происходит на уровне чувств, он может закончить заточённым под водой, где лосось слышит, как он плачет день и ночь.

Наша культура в последние годы уделяет много внимания, и это правильно, физическому инцесту между мужчинами и их дочерьми, которые безобразны и отвратительны по своей длительности и разрушительности. И мы обращаем внимание на психический инцест между отцом и дочерью. Мы поднимаем тревогу из-за роста числа сыновей, сообщающих о сексуальных злоупотреблениях со стороны матерей, а также отцов, дядьев и старших братьев; но культура всё же не очень серьёзна по отношению к психическому инцесту между матерью и сыном.

Мэри Сандоз в Они были Сиу упоминает, что юный Сиу — после семи лет или около того — никогда не смотрел матери в глаза. Все запросы передавались через его сестру. «Ты попросишь мать починить эти сандалии?», «Дамбо просить поправить его сандалии», и так далее. Когда задача выполнена, мать не отдавала сандалии сыну со словами «Вот твои сандалии», но опять же объект передавался окружным путём. Много сексуальной энергии может участвовать в обмене, когда мать смотрит своему сыну прямо в глаза и говорит «Вот твоя футболка, всё чисто».

Такие меры предосторожности между матерью и сыном кажутся нам абсурдными, неслыханными, нелепыми, бесчеловечными. А ещё мужчины Сиу, когда вырастали, славились отсутствием страха с женщинами, своими раскованными разговорами в вигвамах, своей лёгкостью в сексуальных разговорах со своими жёнами. Мы признаём, что женщины Сиу были более осведомлены о возможностях психического инцеста между матерью и сыном, чем мы.

Я уже упоминал, что американские матери иногда поверяют подробности своей личной жизни своим маленьким сыновьям, в деталях, лучше бы подошедших взрослым своего возраста. Откровенное самораскрытие часто лучше, чем молчание, но оно становится вредным, если сын чувствует, что должен что-то сделать. Мальчик во многих кухнях привлекается на сторону матери, и он в какой-либо форме говорит эти страшные слова: «Мама, когда я вырасту, у меня будет большой дом для тебя, и тебе никогда снова не придётся работать».
До двадцати-тридцати процентов мальчиков сегодня живут в домах без взрослого мужчины; и часто говорит эти слова, молча или открыто. Но психический инцест отнюдь не ограничивается неполными семьями. Особое место в последние десятилетия уделяется неадекватности мужчин и злу патриархальной системы, рекомендующим матерям обесценивать взрослых мужчин. Современным женщинам также стало известно об их богатой внутренней жизни. Сразу могу сказать, что европейский роман, прекрасный феномен последних двух десятилетий, научил больше чем одну современную женщину, что обильный резервуар побуждений и стремлений в её душе может быть удовлетворён или остаётся не удовлетворённым. Немногие женщины могут сказать сегодня: «Границы моей жизни — это мой муж». В XX веке женщина испытывает внутри себя такие сложные чувства, что ни один обычный или смертный мужчина не может познать.

Я предполагаю, что здесь объединились две современные тенденции. Одной из них является растущее в американской культуре внимание к неадекватности взрослого мужчине, даже его нелепости, а второе — повышение информированности женщины о её внутреннем эмоциональном богатстве.

Когда эти две тенденции объединяются, надежда на изменение и осуществление ложится на сыновей. Мать смотрит на сына для эмоционального удовлетворения, и её фантазии в этом отношении, возможно, углубились за последние годы. Это не редкость для взрослых мужчин обращаться к молодым женщинам для сексуальной дружбы; взрослая женщина может обратиться к своему восьмилетнему сыну для душевной дружбы. Её фантазии могут включать мечты о том, что он искупит грубости других мужчин, что он будет развивать ум открытым для женских ценностей, и что она будет для него душевным другом. Возможно в её фантазиях он будет жить в некоем героическом сценарии, который она прожить не смогла. Прежде всего, она надеется, что он может научиться быть добрым по отношению к женщинам, добрее, чем его отец, и сможет удовлетворить свою женщину сексуально. Короче говоря, она надеется, что он станет лучшим любовником для «своей женщины», чем был или есть его отец. Кто бы мог быть «его женщиной»?

Сотни раз тот или иной мужчина говорили мне, что сейчас, в сорок или в сорок пять, он понимает, что его задача на протяжении всей его жизни — стать заменой мужа, любовника и душевного друга для своей матери. Он представляет себя белым рыцарем для женщин всего мира. Если я спрашиваю такого мужчину: «А что ты чувствуешь по отношению к мужчинам?», он, вероятно, скажет: «Я никогда не мог доверять им».

Если мы понимаем второй этап инициации как связь с отцом (и сепарацию от отца), такой мужчина никогда не сделает этот шаг; и мы догадываемся, что он никогда не доверился бы Дикарю настолько, чтобы уйти на его плечах.

Мальчик, призванный матерью слишком рано, чувствует себя беспомощным, когда понимает, что он слишком мал, чтобы сделать то, о чём его просят. Его эмоциональная энергия слишком фрагментирована для удовлетворения потребностей матери, и его уверенность в себе как в мужчине слишком неустойчива, чтобы заменить отца.

Не является необычным для мальчика чувствовать себя неудачником в отношениях с отцом, с которым фактически у него почти нет отношений. Далее, когда он не может спасти свою мать, то чувствует себя неудачником и в отношениях с ней. Он начинает жизнь с двойного провала.

Кто-то должен быть в состоянии сказать эти истины без возложения излишней вины на мать, которой Фрейд ошибочно присвоил главную ответственность. Традиция посвящения, о которой Фрейд знал очень мало, кладёт ответственность на мужчин, особенно на пожилых мужчин и ритуальных старейшин. Они зовут мальчика прочь. Когда они не делают этого, притягательная сторона Великой Матери начинает лишать их свободы, даже когда личная мать не хочет негативное владение имело место. Матери часто даже не видят эти вещи; но мальчик их видит.

От стыда за свою несостоятельность, а иногда из страха быть утянутым на сторону матери, прежде чем он стабилизировался как мужчина, мальчик находит в себе необъяснимую злость, ярость, что мешает материнским мечтам о нежном мужчине стать явью. Этот гнев может проявлять себя, когда сын-подросток грубит своей матери на кухне. Это его личная форма лирики хеви-метал, ставящий её в тупик. Необъяснимый гнев может позже перейти в сотни других способов: замкнутость, трудоголизм или бездумные поступки Дона Жуана или Джеймса Бонда, которые грабят женщин в сексуальном плане, а затем унижают их, или в случае Бонда, расстреливают их, если они стоят на пути.

Предъявление завышенных ожиданий от маленького сына, желание, чтобы он заменил дефектного отца, останавливающего процесс посвящения мужчины на раннем этапе, и называется «мачеха влюбилась в Ивана».
Отсутствие мифологии, в частности, потеря греческой мифологии в целом в культуре, и низведение сказочных историй до детских, способствует неспособности матери увидеть, что происходит. Это как если бы многие женщины были проницательны по отношению к тёмной или отрицательной стороне Священного Короля, но наивны относительно негативной стороны Великой Матери.

В последнее время в аудитории много очень бодрых женщин, и когда их спрашивают о прилагательных, связанных с Великой Матерью, то в изобилии получают прекрасные слова: питательная, влажная, принимающая, земная, страстная, непредвзятая, нежная, заботливая и любящая. Но никто не говорит бессознательная. Женщины получают мало помощи в различении между положительной и отрицательной стороной Великой Матери. Нам нужны люди, чтобы снова и снова напоминать мужчинам, как трудно стать осознающим отцом, и напоминать женщинам, как трудно быть осознающей матерью. Есть часть мужчины или женщины, скрытая от него или неё.

Мы знаем, что есть много исключений из того, что я сказал, и есть разные матери и отцы. Некоторые отцы хороши и для сыновей, и для дочерей, некоторые матери не просят сыновей или дочерей спасти их, или стать заменой их брачных партнёров.

Но когда сын вызывается слишком рано, единственное, что мальчик делает неправильно — это то, что он не спасает свою мать. Он не делает её счастливей или не забирает её боль. Он так и не может занять место своего неадекватного отца, и как отец пребывает в стыде, так и сын виновен, ибо должен был уметь делать всё это.

Традиционный способ различения вины и стыда: стыд — это ощущение, что вы самый неадекватный человек на этой планете, и с этим, наверное, ничего не поделаешь. Чувство вины — это чувство, что вы сделали одну вещь неправильно, и вы можете искупить свою вину. Некоторые сыновья, призванные слишком рано, будут испытывать и стыд, и вину.

Мы помним, что Орест будучи преследуемым Разъярёнными Невидимыми Женщинами после убийства своей матери, откусил свой палец и бросил его им, и после этого некоторые из чёрных Разъярённых Невидимых Женщин побелели и оставили его в покое.

Традиционная стратегия, когда кто-то чувствует на себе слишком много вины — это откусить часть вашего тела, и бросить его позади себя. Мужчина, чувствующий себя виноватым, может принять решение потерпеть неудачу в первой половине своей жизни. Это его наказание за то, что он не спас свою мать. Некоторые мужчины идут в профессию, которую ненавидят, откусив все свои радости, и только к пятидесяти возвращаются к тому, что любят. Мужчина может стать «неправильной женщиной», другой может стать импотентом. Ещё один может стать заядлым соблазнителем, и так продолжать чувствовать вину за не удовлетворение эмоциональных потребностей любой женщины. Некоторые мужчины, которым не удалось спасти своих матерей, становятся терапевтами, и пытаются спасти женщину снова и снова. Они откусывают палец своих эмоций и прислушиваются к эмоциям других людей до конца своих дней. Если лошадь в нашей истории сделала бы это, она бы откусила одну из своих ног.

Когда мужчина оказывается не в состоянии достать ключ из-под подушки своей матери, возможно, он любил свою мать слишком сильно, или беспокоился о ней слишком долго. Когда мужчина оказывается не в состоянии спуститься в пепел или войти в сад, может быть, он слишком любил своего отца или слишком долго беспокоился о нём.

Не все мужчины проходят стадии посвящения со скоростью ученика Железного Джона, который ясно отделился и от отца, и от матери на ранней стадии. И что на счёт тех мужчин, которым действительно не повезло, мужчинам, не любившим свою мать и своего отца, мужчинам, которых жестоко избивали или издевались, или абсолютно забросили? Это страдающие мужчины, чья боль глубже, чем любой из нас может себе представить.
Такой мужчина становится бессердечным выживальщиком, живущим в Айдахо с собаками и АК-47.

Такой выживающий мужчина воюет на некоторых маленьких островах в Тихом океане много лет после окончания войны. Его маскулинная красота не выходит наружу, его ригидные границы, злой мальчик внутри, мертвый Король, роботизированные внутренние воины, вводят его семью и жену в отчаяние. Он видит, что его мать не защитила его от отца, а его отец не защитил его от матери. В этом состоянии оба полушария его мозга не коммуницируют друг с другом. Он не знает о своих чувствах; они не приходят в словах. Он может впасть в избиение жены или подраться из-за задержки на светофоре в пятнадцать секунд, и это будет только усиливать его отчаяние.

Как может мужчина выйти из этого режима, приводящего к насилию другие народы и других людей, действующих одержимо и разрушительно всю свою жизнь. Как могут мужчины, любимые или нелюбимые, выйти из их монотонного агрессивного режима? Это вопрос всего нашего народа, возникший после окончания холодной войны.

Наша история говорит, что такому мужчине требуется мужская мать, в этом или в вечном мире, кому он может отдать свою трёхногую клячу и от кого он может получить лошадь со всеми четырьмя ногами.