Мужской тренинг . РУ

Я помню мужчину, рассказавшего мне, как пятнадцатилетним он работал официантом на горном курорте. Он и другие мальчишки были в полном порядке, пока однажды в столовую не вошла шестнадцатилетняя блондинка — высокая, красивая, независимая. Всё было кончено в одно мгновение. Пятнадцатилетний мальчик утонул под волнами, наполнился мыльными пузырями, он был потерян.

Интересно, что и он, и его в равной степени взволнованные друзья только и говорили о ней. Они тратили несколько часов после работы на обсуждение того, кто говорил с ней сегодня, что она одела на завтрак, к кому она подошла, кто сидел за её столом. Её лицо и её красота, казавшаяся недоступной и неуязвимой, заставила их всех почувствовать себя голодранцами, немыми кусками земли, безнадёжно привязанной к материальному деревенщиной. Она же была выше материи.

Гермес — это бог внутренней нервной системы. Его присутствие равнозначно небесному остроумию. Когда мы находимся в поле Гермеса, сообщения проходят с фантастической скоростью: между мозгом и кончиками пальцев, между сердцем и слёзными протоками, между гениталиями и глазами, между частями внутри нас — той, что мучается, и той, что смеётся. Гермес — это Меркурий, а мы знаем, что ртуть нельзя удержать в руке — она раскатывается везде, разделяется на мельчайшие капельки, снова соединяется, падает на пол, перекатывается под столом, двигается чрезвычайно быстро. Её правильней назвать быстрым серебром.

Старейшина предлагает меч только после того, как сердце юноши было тронуто уединённостью любовника и танцем любовника. Мы замечаем, что армия оставляет мальчика без этой заготовки; они предлагают меч мужчине вне зависимости от того, может он танцевать или нет.

Военные развивают внешнего воина; мы начнём с внутреннего.

Когда мальчик растёт в неблагополучной семье (возможно, без других детей в семье), его внутренние воины будут убиты очень рано. Воины, мифологически, поднимают мечи для защиты короля. Король в ребёнке стоит и встаёт в настроении ребёнка. Но когда мы дети, наше настроение можно быть легко захвачено, захлёстнуто, перевёрнуто с ног на голову более мощным, более доминирующим, более страшным настроением родителей. Можно сказать, что, когда воины внутри нас не могут защитить наше настроение от распада, или наше тело от вторжения, они рушатся, входят в транс или умирают.

Римская культура и Юпитер в королевской сфере, Марс в сфере воинского дела, и Квирин в земледельческой сфере. В древнегреческой культуре Зевс и Гера — король и королева области, Арес — воинская сфера, Дионис и Ариадна — земледельческая и винодельческая. Северная Европа: Один в королевской сфере, в воинской — Тор, и в земледельческой — Фрей и Фрейя.

В эпосе Мардука, имя противника Мардука — Тиамат — на вавилонском языке означает силы морского хаоса. Мифологически хаос и зло связаны между собой. Хаос Тиамат имеет женский оттенок, хаос Хумбабы, вавилонского великана — мужской.

Когда они все ушли, мальчик пошёл в конюшню и вывел оттуда лошадь, она была хромая на одну ногу и ходила кое-как. Он вскочил на неё и поскакал в тёмный лес. Когда он подошёл к краю леса, то позвал три раза «Железный Джон» так громко, что эхо повторяло среди деревьев.

«Четыре» — это завершённость, как закрытый с четырёх сторон город, четыре стороны света, четыре реки Рая, четыре времени года, четыре буквы Святого Имени, четыре коня солнечного экипажа и четыре струны систра. Старая рифма говорит:

Один для скорби
Два для радости
Три для свадьбы
Четыре для рождения

Отец Онг — священник и автор произведения Оральность и грамотность недавно написал статью о судьбе этого воинственного метода обучения на Западе. Знаменитые средневековые дебаты об ангелах относятся к этому воинственному обучению, которое мы в наши дни высмеиваем, хотя Анри Корбин показал, что эти дебаты были битвой между Аристотелем и Авиценной. Фундаментальные вопросы души — например, существование того, что Корбин называл «образный мир» — были на кону. Авиценна утверждал, что между духом и телом была третья реальность; Аристотель отрицал это.

Когда мужчина и женщина стоят лицом к лицу и спорят, чего хочет мужчина? Часто он не знает. Он хочет, чтобы конфликт прекратился, потому что он боится, потому что он не знает, как бороться, потому что он «не верит в борьбу», потому что он никогда не видел свою мать и своего отца во взаимовыгодном сражении, потому что его границы настолько не ухожены, что меч проникает в самый центр его груди, нежной и ранимой. Когда крики гнева выходят из мужчины, это означает, что его воины не смогли защитить его грудь; копья брошены и уже слишком поздно.