Железный Джон, глава 4: Голод по Королю и Время без Отца, часть 1: Нарушения в сыновстве

Оглавление
пред. 4-2: Потемневший Отец
Я УЧАСТВОВАЛ в мужских собраниях с начала 1980-х годов, и от американских мужчин я снова и снова слышал одно и то же утверждение, сформулированное в сотнях форм: «Отца не хватает». Суждение предполагает, что субстанция отцовства похожа на соль, в прежние времена иногда бывшую в дефиците, или на грунтовые воды, просто исчезнувшие сейчас в некоторых районах.

Джеффри Горер пишет в своей книге «Американский народ», что мальчику, чтобы стать мужчиной в Соединённых Штатах 1940-х годов, требовалось только одно — отвергнуть своего отца. Кроме того, он отметил, что американские отцы рассчитывали быть отвергнутыми. Юноши в Европе, наоборот, традиционно представляли отца демоническим существом, которого они должны были побороть (и сын в романе Кафки «Процесс» борется со своим отцом до смерти и избавления). Многие сыновья в Соединённых Штатах, тем не менее, представляли отца в качестве простого объекта насмешек и высмеивания, и фактически он часто выступал им в комиксах и телевизионных рекламных роликах. Один юноша подытожил: «Отец — это тот, кто шумит газетой в гостиной».

Очевидно, что «отцовская вода» в доме ушла глубже уровня большинства колодцев.

Слишком мало отца

Когда отец, как грунтовая вода, уходит вниз, и его становится слишком мало вместо того, чтобы быть слишком много, сыновья оказываются в новой ситуации. Что им делать: бурить для получения новой отцовской воды, экономить отцовскую воду, копить её, перегонять материнскую воду в отцовскую?
Традиционные культуры по-прежнему несут в себе изобилие отца. В так называемых традиционных культурах, многие заменители отца работают с юношей. Дяди разрыхляют сыну верх, или рассказывают ему о женщинах. Дедушки дают ему истории. Воины учат вооружению и дисциплине, старики учат ритуалу и душе — все они почётные уважаемые отцы.

Бруно Беттельгейм также отмечал, что для большинства традиционных культур фрейдистская версия о ненависти отца-сына не работает. По мнению Беттельгейма, бессловесное напряжение между отцами и сыновьями в Вене, принятое Фрейдом в качестве универсального и опирающегося на сексуальную ревность, по большей части было правдой лишь для Вены конца XIX века.

Отцы и сыновья в большинстве племенных культур живут в весёлой терпимости друг к другу. У сына есть много чему научиться, и как отец, так и сын проводят много часов пытаясь и ошибаясь вместе — в создании наконечников стрел или ремонте копья, или выслеживании умного животного. Когда отец и сын проводят много длинных часов вместе — как некоторые отцы и сыновья до сих пор — мы можем говорить о том, что вещество, похожее на пищу, переходит из более старого тела в более молодое.

Современный ум может захотеть описать обмен между отцом и сыном как уподобление отношениям, имитация, но я думаю, что здесь имеет место физический обмен, как будто какое-то вещество переходит непосредственно к клеткам. Тело сына — не его ум — получает, и отец даёт эту пищу на уровне много ниже сознания. Сын получает исцеление не руками, а телом. Его клетки получают некоторое знание о том, что такое взрослое мужское тело. Юношеское тело учится тому, чем вибрирует мужское тело. Оно начинает понимать песню, которую поют взрослые мужские клетки, и как очаровательно, элегантно, одиноко, отважно, в полутени танцуют мужские молекулы.

В течение долгих месяцев, проведённых сыном в материнском теле, его тело тщательно настраивалось на женские частоты: оно училось тому, что передают женские клетки, кто кому подчиняется в этом резонансном поле, что за животное перебежало через травянистую поляну, что тело слушает в течение ночи, что есть самое страшное и самое безопасное. Каким надёжным приёмником становится тело сына до его рождения и после для для верхних и нижних частот материнского голоса. Сын или приспосабливается к этим частотам, или умирает.

Теперь, стоя рядом с отцом, когда они ремонтируют наконечники стрел или плуги, или моют поршни в бензине, или ухаживают за рожающими животными, тело сына имеет шанс перенастройки. Медленно, в течение месяцев или лет, струны сыновьего тела начинают резонировать с суровостью, а иногда требовательностью, раздражённым юмором, непочтительностью, нетерпеливостью, самоуверенностью, вылезанием вперёд, молчаливой любовью мужского тела. И мужские, и женские клетки вырабатывают дивную музыку, но сын нуждается в резонансе с мужской частотой так же сильно, как с женской.

Сыновья, не получившие этого возвращения, будут испытывать голод по отцу всю свою жизнь. Я думаю, что называние этой страстной жажды «голодом» очень точно: юношеское тело нуждается в соли и воде так же, как голодающее тело и нижние отделы пищеварительного тракта нуждаются в белке. Если оно не находит его, желудок в конце концов съедает свои собственные мышцы. Такие голодные сыновья ошиваются вокруг пожилых мужчин, как бездомные вокруг бесплатной столовой. Как и бездомные, они чувствуют стыд за своё положение, и это безымянный, горький, неуничтожимый стыд.

Женщины не могут, независимо от того как сильно они сочувствуют своим голодающим сыновьям, заменить это особое недостающее вещество. Позже сын может попытаться получить его от женщины своего возраста, но это не работает.

Недоверие к пожилым людям

Всего лишь сто сорок лет прошло с тех пор как начало увеличиваться количество фабричной работы на Западе, и мы видим, как обедняется связь между отцом и сыном в каждом следующем поколении — с катастрофическими последствиями. Внимательное изучение Английских Законов Огораживания показывает, что английское правительство в конце этого долгого законодательного процесса отказало безземельному отцу в бесплатном доступе к свободным пастбищам и общей земле и вынудило — с семьёй или без неё — двигаться к фабрике. Южные африканцы и сегодня делают то же, что их чёрные отцы.

К середине ХХ века в Европе и Северной Америке произошли массовые изменения: отец работал, но сын не мог видеть, как он работает. На протяжении всей эпохи древних охотников, длившейся тысячи, возможно, сотни тысяч лет, и на протяжении всей эпохи охотников-собирателей, последовавших за ней, и последовавших за ними сельскохозяйственных и ремесленных эпох — и отцы, и дети работали и жили вместе. Ещё в 1900 году в Соединённых Штатах около 90% отцов были заняты в сельском хозяйстве. Во все эпохи сын видел отца за типичной работой в течение всего дня, все месяцы в году.

Что происходит, когда сын больше не может видеть всего этого? После тридцати лет работы с немецкими юношами — такими же сиротами индустриального общества, как американские юноши сегодня — Александр Митчерлих, упоминаемый нами в первой главе, создал метафору: в психике сына появляется дыра. Когда сын не видит рабочее место отца или результаты его труда, он представляет своего отца героем, борцом за добро, святым или белым рыцарем? Ответ Митчерлиха печален: нет, в этой дыре двигаются демоны — демоны подозрений.

Демоны, невидимые, но разговорчивые, поощряют подозрение ко всем пожилым мужчинам. Это подозрение ломает коммуникацию между стариками и юношами. Углубление этого подозрения ощущалось в шестидесятые: «Никогда не доверяй никому старше тридцати».

Более старшие мужчины в американском военном ведомстве и в правительстве предали юных мужчин во Вьетнаме, соврав им о природе войны; они остались в безопасности после того, как просили юношей быть воинами, а отправили их быть обычными убийцами. И поэтому у демонов было много работы в недавней американской истории. Демоны призывают всех юношей увидеть Лоуренса Аравийского и Общество мёртвых поэтов, потому что они напоминают нам, как коррумпированы все мужчины во власти, и как основательно они предают юношей-идеалистов. Наставничество становится трудно поддерживать; посвящение отвергается.

Антропологи, пострадавшие от этих демонов предполагают, что старейшины в примитивных культурах всегда выполняют и унизительные для молодых мужчин действия под предлогом ритуала посвящения. Молодой архитектор, контролируемый демонами, втайне радуется, когда рушится здание Луиса Саливана; и рок-музыкант с оттенком злобного умысла играет музыку, которую его дед никогда не мог понять.

Это недоверие также негативно влияет на устойчивость сына. Сын, использовав большую часть своей критической, циничной энергии на подозрение к старикам, может быть компенсаторно наивен по отношению к женщинам — или мужчинам — своего возраста. Современный мужчина часто предполагает женщину более себя осведомлённой об отношениях, позволяет настроению женщины вести весь дом, предполагает, что когда она нападает на него, то делает это «для его же блага». Многие браки были потеряны на этом пути. Он может быть таким же доверчивым и в бизнесе: может позволить мужчине своего возраста украсть все деньги, или может принять унижение от другого мужчины под предлогом дружбы или учёбы. Направленность всех подозрений в одно место — в сторону пожилых мужчин — часто приводит к катастрофе в отношениях, и огромной душевной и духовной изоляции.

В следующем десятилетии можно ожидать того, что эти демоны подозрений будут всё больше и больше разрушать видение того, что такое мужчина, и что такое маскулинность. От двадцати до тридцати процентов американских мальчиков сейчас живут в доме, где нет отца, и демоны в них имеют абсолютное разрешение на ярость.

Вполне возможно также, что всё больше и больше матерей работают вне дома, и не могут показать своим дочерям то, что они делают. Аналогичные эмоции могут развиваться и в психике дочери, с последующим подозрением ко взрослым женщинам. Но поживём — увидим.

Темперамент без обучения

Когда отец, отсутствуя в течение дня, возвращается домой к шести, его дети получают его темперамент, но не его обучение. Если отец работает на корпорацию, чему он может научить? Он неохотно будет рассказывать сыну, что происходит на самом деле. Разделённость принятия решений в корпоративной жизни, массовые корпоративные усилия для уничтожения окружающей среды ради прибыли, благоразумие и даже трусость, которым он научился в бюрократическом аппарате — кто захочет учить этому?

Мы знаем о тех редких случаях, когда отец берёт сына или дочь на свою фабрику, судейские слушания, стоянку подержанных автомобилей или в офис страховой компании — об усилиях в обучении и вознаграждении, сопоставимом с наградами обучения в ремесленных культурах. Но в большинстве сегодняшних семей, когда отец возвращается домой в шесть, сыновья и дочери получают только его расположение, или его темперамент — как правило, раздражительный и отдалившийся.

Что отец сегодня приносит домой, так это, как правило, раздражительность, возникающую из бессилия и отчаяния, смешанного с многолетним стыдом и онемением, свойственным тем, кто ненавидит свою работу. Отцы в давние времени часто могли преодолевать свой по-человечески неадекватный темперамент, обучаясь вязанию верёвок, рыбалке, выкапыванию ям под столбы, гранению зерна, барабанному бою, починке упряжи, уходу за животными, даже пению и рассказыванию историй. Это обучение подслащало эффект темперамента.

Тоска по отцовскому благословению через обучение остаётся прежней, только немного старомодной; но дети не получают этого благословения. Более того, вместо не-благословения сын получает чрезвычайной силы угрожающего, ревнивого «Пустопапу», или как называет его Блейк «Никто-Отец» — мужской принцип, живущий в Королевстве Ревности.

Отдалённость отца может серьёзно повредить способности дочери устанавливать добросердечные отношения с мужчинами в более позднем возрасте. Большая часть ярости, изливаемой некоторыми женщинами в сторону патриархата, проистекает из огромного разочарования от нехватки обучения отцами.

Мы говорим о том, что отец, как живительная сила дома исчез, когда эта сила потребовалась промышленности, пославшей его на всевозможные железные дороги, вырвав из всевозможных деревень.

Нет исторических моделей, готовящих нас к психическому состоянию современного сына. Чтобы понять психику сына мы должны представить новую обстановку, новые психические фигуры, новые демонические одержимости, новые ужасы, новые некомпетентности, новые полёты.

Грандиозные изменения происходят сейчас; немногие из нас — отцов или сыновей — готовы для таких значительных изменений. Я уже упоминал юношей, испытывающих голод по отцу и ужасно голодные тела сыновей; и демонов подозрений, вторгшихся в психику юношей; и неудовлетворённость сына, получающего лишь темперамент, но не получающего обучение. Теперь мы можем посмотреть на пропажу позитивных королей.

пред. 4-2: Потемневший Отец
Оглавление
Метки:

Добавить комментарий

Войти с помощью: