Мужской тренинг . РУ

Мы знаем, что сегодня не одному американскому мужчине нужен меч, чтобы отделить свою взрослую душу от привязанной-к-матери души. Старейшины австралийских аборигенов используют этот меч именно для того, чтобы отрезать душевную пуповину. Меч имеет кромку, отсекающую цепляние от любви, отсекающую мальчишескую браваду от мужской твёрдости, отсекающую пассивно-агрессивное поведение от лютости. Тибетцы упоминают о таком остром внутреннем мече, называя его Ваджра. Без него, говорят они, духовная жизнь невозможна, и невозможна взрослая жизнь.

Нам также может потребоваться меч, чтобы отрезать нас от нашей жалости к себе. Жертвенность могла вне нашего внимания присоединиться к нам, когда мы были детьми, и в присоединении мы могли не препятствовать ввергающему в транс растлителю, озверевшему брату или сестре, жестокому отцу или жестокой матери. Жертвы души становятся связанными в сиамских близнецов жалостью к себе, обидой, депрессией, низкой самооценкой, пассивностью и гневом. Кто отрежет эти эмоции от души?

Греки восхищались Пеласгинским мифом о Сотворении мира, который отличался от Олимпийского мифа о Сотворении мира, и был старше его. Миф гласит, что давным-давно было яйцо, плывущее по океану. Затем что-то приближается к яйцу &mdsh; и меч разрезает яйцо на две части. Оказывается, что внутри яйца был Эрос.

Если бы яйцо осталось нетронутым, то в мире не было бы никакого Эроса. Нет меча — нет Эроса, говорит миф. Любовь родителя к ребёнку, любовь мужчины к женщине, любовь женщины к мужчине, любовь пчелы к улью, любовь поклоняющегося к Богу — ничто из этого приходит в бытие без меча.

Такая история создания — это история неодинакового отношения. Как только появилась материя, прибыл Великий Резчик, и разделил материю на тяжёлое вещество и лёгкое вещество. Лёгкое порозовело, а тяжёлое спустилось. Тогда Божественный Резчик появился снова и разделил лёгкое вещество так, что одна его часть стала Огнём, а другая Воздухом. затем Божественный Резчик разделил тяжёлое вещество так, что одна его часть стала Землёй, а другая часть стала Водой. Затем Божественный Резчик, или Логос, разделил землю так, что одна часть стала материком, а другая часть островами. Меч ещё раз разделил воду на солёную воду и пресную воду. Меч разделял снова и снова. Эти части наконец стали тем самым точно сочленённым, поющим, прекрасно подробным, сияющим миром мельчайших частичек, что так любят пейзажисты. Мы можем почувствовать как эта история отличается от «И создал Бог Небо и Землю».

Пифагор, очень любивший эту историю сотворения, сказал что если мы внимательно присмотримся, то можем увидеть следы Божественного Резчика, оставленные им или ей после ухода в невидимую реальность. Резчик оставляет после себя следы парами противоположностей, существующих везде; мы можем упомянуть право и лево, прямо и криво, мужчину и женщину, ограниченность и безграничность, движение и покой, и так далее. Мы взглянем на эти противоположности далее в этой главе.

Юнг ссылается на значение ясности в своём странном произведении под названием Семь проповедей к мёртвым. Мы замечаем, что ястреб всегда остаётся ястребом, даже когда живёт среди сов; сова остаётся совой, даже когда живёт среди дикобразов. Но человеческие существа внушаемы и могут утерять ясность. Когда они сливаются в «массы», как в фашизме, они попадают в неразличимость. Гностики, представляли это место, называемое Плерома, как огромное изобилие, но и огромное неразличение. Мужчины и женщины сознательно стремятся к различию, вызывая половое влечение. Опасно, если они не делают этого.

В наши дни великое множество споров идёт по поводу того, к насколько ясному разделению полов мы должны стремиться. Смысл Пеласгинского мифа заключается в тому, что «изумительная сложность», которую мы все так любим, основывается и в природе, и в культуре на любви к ясности.